Если вам за тридцать, то, наверняка, вам не раз говорили о биологических часах, которые своим тиканьем уменьшают шансы на беременность и рождение ребенка — причем в эти напоминания, со временем все более неделикатные, включаются все окружающие, от близких родственников и коллег до медиков. Об этом общественном прессинге размышляет Мелани Берлине, продюсер и эссеист из Нью-Йорка.
«Убери эту штуку из себя немедленно!», — воскликнула сестра моего бойфренда, когда я рассказала ей о внутриматочной спирали. И поинтересовалась, когда же я «наконец-то» захочу родить ребенка. Я, конечно, понимаю, что она сказала это из уважения к нашим отношениям с ее братом и искреннего желания, чтобы мы испытали радости семейной жизни. Так я получила еще одно напоминание, что мои биологические часы тикают. Буквально. Каждую. Секунду.
Мне 34 года, и я подхожу к тому горестному возрастному порогу, о который бьется общепринятая статистика беременностей. Торгующие страхом профессионалы, специалисты по фертильности, рекламщики и уважаемые члены семейств любят указывать, что именно в 35 женские яйцеклетки вдруг становятся менее жизнеспособными. И если вам посчастливится забеременеть в этом солидном возрасте, риск выкидыша или рождения ребенка с врожденными патологиями внезапно скачет до небес.
Женщин за тридцать постоянно закидывают страшилками о бесплодии — история за историей о случившемся с друзьями друзей, теми, кто ждал слишком долго, пока не был проклят матушкой-природой. Нас стыдят за то, что скоро наши яйцеклетки превратятся в ничто, и склоняют к решению их заморозить — провести процедуру, которая в среднем стоит безумные тысяч — «так, на всякий случай».
Я знаю это, потому что мне 34 года, и мне не удается избегать этого отвратительного ощущения, что если я не забеременею в ближайший год, то опоздаю на этот поезд навсегда. До этого я обнаружила себя, разглядывающей витамины для беременных в аптеке и всерьез размышляющей об их покупке, несмотря на то, что спираль все еще во мне. За последние несколько месяцев я чаще, чем хотелось бы признать, гуглила «Как быстро женские яйцеклетки истощаются в действительности?». И в процессе тестирования своего репродуктивного здоровья в онлайн-калькуляторах фертильности я успокаивала себя тем, что подростковый период у меня наступил на четыре года позже, чем у других девочек, так что у меня все еще полно первоклассных гамет.
И вот на горизонте мой 35 день рождения, который отравляет меня упущенными возможностями и пожизненными сожалениями, если я не раздвину ноги и не приглашу внутрь меня какую-нибудь сперму. Впрочем, все больше исследований говорят, что распространенные представления о фертильности женщин — полная ерунда. В книге «Гид по беременности для нетерпеливых женщин» профессор Государственного университета Сан-Диего Джин Твенге заявляет: популярное поверье о том, что каждая третья женщина за 35 не может забеременеть и после года попыток, основано на анализе французских метрик в период с 1670 по 1830 гг. К счастью, медицина совершила гигантский скачок со времен XVIII века! В действительности, по расчетам National Institute of Environmental Health Sciences в наше время около 80% женщин 35-39 лет беременеют естественным путем, их индекс фертильности лишь немногим уступает женщинам 27-34 лет. В исследовании, опубликованном в 2014 году школой медицины при Бостонском университете, ученые даже обнаружили, что женщины, сами родившие своего последнего ребенка в 33 года и позже, жили дольше, чем те, кто рожал в 27 лет. Конечно, «после этого не значит вследствие этого», но данные примечательные, согласитесь.
Я устала от рассказов о беременности, которыми мы кормим женщин. Мы предупреждаем молодых девушек, что если они задержатся с рождением потомства, то их ждут непременные ужасающие последствия. Мы говорим им, что их тела созданы для вынашивания детей, и чем раньше, тем лучше. Мы говорим, что «никогда не бывает правильного времени» для рождения ребенка — как будто женщины должны бросить все и забеременеть, и неважно, насколько они действительно к этому готовы, финансово, эмоционально и так далее.
А если «правильное время» никогда не наступит, это слишком безумно предположить, что женщина может и не выпадать из жизни ради материнства? Какая может быть ценность в том, чтобы толкать женщину на такое крайне важное, меняющее всю жизнь решение, как материнство? С другой стороны, вполне очевидны негативные аспекты принуждения кого-то к роли, к которой он психологически не готов, особенно если учитывать возможный риск для жизни при вынашивании ребенка долгих девять месяцев. Будет ли что-то хорошее из нежелательного материнства? Возможно. Но я бы поспорила, что и много плохого тоже. Правда в том, что если бы все мы согласились прекратить прессинг и не давить на женщин любого возраста, то мир стал бы гораздо лучше.
Лилиана Смирнова