Невзирая на то что книги Исаака Бабеля пользовались популярностью во всем мире, он стал жертвой "большой чистки" Иосифа Сталина, как предполагается - из-за своих долговременных отношений с женой начальника НКВД Николая Ежова. Бабель был арестован НКВД в Переделкино в ночь на 15 мая 1939 года. После того как на допросе его признали троцкистским террористом и иностранным шпионом, он был расстрелян 27 января 1940 года.
Ранние годы
Биография Исаака Бабеля начинается на Украине. Будущий писатель родился в Одессе на Молдаванке в типичной еврейской семье. Вскоре после его рождения семья Бабеля переехала в портовый город Николаев. Позднее, в 1906 году они переселились в более респектабельный район Одессы. Бабель использовал Молдаванку как место действия для «Одесских рассказов» и «Заката солнца».
Хотя рассказы Бабеля представляют его семью как «обездоленных и запутавшихся людей», они были относительно обеспечены. Согласно его автобиографическим рассказам, отец Исаака Бабеля, Манус, был обедневшим лавочником. Однако дочь Бабеля, Натали Бабель-Браун, заявила, что ее отец сфабриковал эту и другие биографические подробности, чтобы «создать прошлое, которое бы идеально подходило молодому советскому писателю, который не был членом Коммунистической партии». Фактически, отец Бабеля был торговцем сельскохозяйственными орудиями и владел большим складом.
В подростковом возрасте Исаак Эммануилович Бабель надеялся попасть в подготовительный класс Одесской коммерческой школы им. Николая I. Однако сначала ему пришлось преодолеть еврейскую квоту. Несмотря на то что Бабель получил оценки, достаточные для прохождения, его место было отдано другому мальчику, родители которого подкупили школьных чиновников. В результате его обучали частные преподаватели.
После того как еврейская квота также сорвала попытку поступить в Одесский университет, Бабель поступил в Киевский институт финансов и бизнеса. Там он встретил Евгению Борисовну Гронфейн, дочь богатого промышленника. В конце концов она сбежала с ним в Одессу.
Путь к славе
В 1915 году Бабель окончил школу и переехал в Петроград, в нарушение законов, ограничивающих проживание евреев в пределах Черты оседлости. Он свободно говорил по-французски, по-русски, по-украински и на языке идиш, а ранние рассказы Исаака Бабеля были написаны на французском языке. Однако ни одна из его историй на этом языке не сохранилась. Самое известное произведение Исаака Бабеля - "Одесские рассказы".
В Санкт-Петербурге Бабель встретил Максима Горького, который опубликовал некоторые из его рассказов в своем литературном журнале «Летопись» («Хроника»). Горький посоветовал начинающему писателю получить больше жизненного опыта. Автор "Одесских рассказов" Исаак Бабель писал в своей автобиографии: «... я всему обязан этой встрече и все еще произношу имя Алексея Максимовича Горького с любовью и восхищением». Один из его самых известных полуавтобиографических рассказов «Рассказ о моей голубятне» («История моей голубятни») был посвящен именно Горькому.
История «Окно ванной» была признана цензорами слишком непристойной, и Бабелю было предъявлено обвинение в нарушении статьи 1001 Уголовного кодекса.
Информации о местонахождении Бабеля во время и после Октябрьской революции очень мало. По одной из своих историй, называвшейся «Дорога», он служил на румынском фронте до начала декабря 1917 года. В марте 1918 года он вернулся в Петроград в качестве репортера меньшевистской газеты Горького «Новая жизнь». Рассказы Исаака Бабеля и его репортажи продолжали публиковаться именно там, пока «Новая жизнь» не была принудительно закрыта по приказу Ленина в июле 1918 года.
Приход Октября
Во время Гражданской войны в России, которая привела к монополии партии на печатное слово, Бабель работал в издательстве Одесского губкома (областной Комитет КПСС), в подразделении закупок продуктов питания (см. его рассказ «Иван-Мария»), в Наркомпросе (Комиссариате образования), а также типографии.
После окончания Гражданской войны автор "Одесских рассказов" Исаак Бабель работал репортером газеты "Рассвет Востока" ("Заря Востока"), издаваемой в Тбилиси. В одной из своих статей он выразил сожаление, что новая экономическая политика Ленина не была более широко реализована.
Личная жизнь
Бабель женился на Евгении Гронфейн 9 августа 1919 года в Одессе. В 1929 году в их браке родилась дочь Натали Бабель-Браун, которая воспитывалась специально для того, чтобы стать ученым и редактором работ своего отца. К 1925 году Евгения Бабель, чувствуя себя преданной неверностью своего мужа и преисполненная растущей ненавистью к коммунизму, эмигрировала во Францию. Бабель видел ее несколько раз во время своих визитов в Париж. В этот период он также вступил в долгосрочные романтические отношения с Тамарой Кашириной. У них родился сын, Эммануил Бабель, который впоследствии был принят его отчимом Всеволодом Ивановым. Имя Эммануила Бабеля было изменено на Михаил Иванов, и он позже стал известным художником.
После окончательного разрыва с Тамарой Бабель попытался примириться с Евгенией. В 1932 году Бабель встретил знойную сибирячку по имени Антонина Пирожкова, и после того как не смог убедить свою жену вернуться в Москву, он и Антонина начали жить вместе. В 1939 году в их гражданском браке родилась дочь Лидия Бабель.
В рядах красной кавалерии
В 1920 году Бабель служил под началом Семена Буденного и стал свидетелем военной кампании польско-советской войны 1920 года. Польша была не одинока в своих новообретенных возможностях и проблемах. Практически все новые независимые соседи начали борьбу за границы: Румыния сражалась с Венгрией за Трансильванию, Югославия с Италией - за Риеку. Польша спорила с Чехословакией за Цешин с Силезией, с Германией - за Познань, а с украинцами (и, как следствие, с УССР - частью СССР) - за Восточную Галицию.
Бабель задокументировал ужасы войны, которую он видел, в дневнике 1920 года ("Конармейский дневник" 1920 года). "Конармия" Исаака Бабеля - это как раз результат литературной обработки вышеупомянутого дневника. Эта книга является сборником коротких рассказов, таких как «Пересечение реки Збруч" и "Мой первый гусь". Ужасное насилие Красной кавалерии, казалось, резко контрастировало с нежной природой самого Бабеля.
Бабель писал: «Только к 1923 году я научился выражать свои мысли ясным и не очень длинным образом, а затем вернулся к писательству». Несколько рассказов, которые позже были включены в "Конармию", были опубликованы в журнале «ЛЕФ» Владимира Маяковского в 1924 году. Честное описание Бабеля жестоких реалий войны, далеких от революционной пропаганды, принесло ему многочисленных врагов. Согласно недавним исследованиям, маршал Буденный был в ярости от описания Бабелем мародерства красных казаков. Однако влияние Горького не только защитило Бабеля от ярости прославленного командира, но и помогло в публикации книги. В 1929 году "Конармия" была переведена на английский язык Дж. Харландом, а затем - на ряд других языков.
"Одесские рассказы" Бабеля
Вернувшись в Одессу, талантливый литератор начал писать «Одесские рассказы» - серию рассказов об одесском гетто Молдаванки. В их основе лежит жизнь еврейских преступников до и после Октябрьской революции. Именно выдающимися и реалистичными персонажами примечательна проза Исаака Бабеля - Беня Крик и другие персонажи его "Рассказов" навеки вошли в золотой фонд антигероев русской литературы.
Конфликт с властью
В 1930 году Бабель путешествовал по Украине и стал свидетелем жестокости принудительной коллективизации и борьбы с кулаками. Когда Сталин укрепил свою власть над советской интеллигенцией и постановил, что все писатели и художники должны соответствовать социалистическому реализму, Бабель все больше отходил от общественной жизни. Во время кампании против «формализма» Бабеля публично осуждали за низкую производительность. В это время многие другие советские писатели были напуганы и лихорадочно переписывали свои прошлые работы, чтобы соответствовать пожеланиям Сталина.
На первом съезде Союза советских писателей (1934) Бабель с иронией заметил, что он становится «мастером нового литературного жанра, жанра тишины». Американец Макс Истмен описывает растущую сдержанность Бабеля как художника в главе под названием «Тишина Исаака Бабеля» в своей книге «Художники в униформе» 1934 года.
Парижский вояж
В 1932 году, после многочисленных просьб, ему было разрешено посетить его жену Евгению в Париже. Во время посещения своей жены и их дочери Натали писатель мучился вопросом о том, стоит ли возвращаться в советскую Россию или же нет. В разговорах и письмах к друзьям он выразил стремление быть «свободным человеком», а также выражал страх, что больше не сможет зарабатывать на жизнь исключительно писательским трудом. 27 июля 1933 года Бабель написал письмо Юрию Анненкову, заявив, что его зачем-то вызвали в Москву.
После возвращения в Россию Бабель решил съехаться с Пирожковой, вступив с ней в гражданский брак, который привел к появлению дочери Лидии. Он также сотрудничал с Сергеем Эйзенштейном, совместно работая над фильмом о Павлике Морозове, ребенке-информаторе советской тайной полиции. Бабель также работал над сценариями нескольких других сталинских пропагандистских фильмов.
Связь с семьей Ежовых
Во время посещения Берлина женатый Бабель начал роман с Евгенией Фейгенберг, которая была переводчиком в советском посольстве. Согласно протоколам допроса писателя, Евгения очень заинтриговала писателя словами: «Ты меня не знаешь, но я тебя хорошо знаю». Даже после того, как Евгения вышла замуж за начальника НКВД Н. И. Ежова, их роман продолжался, и Бабель часто председательствовал на литературных собраниях "гражданки Ежовой", на которых часто присутствовали такие светила советской культуры, как Соломон Михоэлс, Леонид Утесов, Сергей Эйзенштейн и Михаил Кольцов. На одном из таких собраний Бабель произнес: «Подумать только, простая девушка из Одессы стала первой дамой королевства!»
В своих мемуарах Антонина заявляет о полном незнании о романе своего мужа с женой Ежова. Бабель сообщил ей, что его интерес к Евгении Ежовой был «чисто профессиональным» и был связан с его желанием "лучше понять партийную элиту".
В отместку за интрижку с его женой, Ежов приказал, чтобы писатель находился под постоянным наблюдением НКВД. Когда в конце 1930-х годов началась Большая чистка, Ежову сообщили, что Бабель распространяет слухи о подозрительной смерти Максима Горького и утверждает, что его бывший наставник был убит по приказу Сталина. Также утверждается, что Бабель говорил о Троцком следующие слова: «Невозможно описать его очарование и силу влияния на всех, кто его встречает». Бабель также говорил, что Лев Каменев был «... самым ярким знатоком языка и литературы».
Однако по мере того как число жертв чистки росло, чрезмерное стремление Николая Ежова к уничтожению всех «врагов народа» легло тяжким бременем на репутацию Сталина и его внутреннего круга. В ответ Лаврентий Берия был назначен помощником Ежова и быстро узурпировал руководство НКВД.
Арест
15 мая 1939 года Антонина Пирожкова была разбужена четырьмя агентами НКВД, стучащимися в дверь ее московской квартиры. Несмотря на сильное потрясение, она согласилась провести их на дачу Бабеля в Переделкино. Затем Бабель был арестован. По словам Пирожковой: «В машине один из мужчин сидел сзади с Бабелем и мной, а другой сидел впереди с водителем. Бабель сказал: «Хуже всего то, что моя мать не получит мои письма», и после этого долго молчал. Я не могла сказать ни слова. Когда мы подъехали к Москве, я сказала Исааку: «Я буду ждать тебя, представляя, как будто ты просто отправился в Одессу ... только в этот раз не будет никаких писем....» Он ответил: «Но я не знаю, какова будет моя судьба». В этот момент человек, сидящий рядом с Бабелем, сказал мне: «У нас нет никаких претензий лично к вам». Мы подъехали к Лубянке и остановились перед массивной закрытой дверью, где стояли двое часовых. Бабель поцеловал меня и сказал: «Когда-нибудь мы увидимся ...» И, не оглядываясь, вышел из машины и прошел через эту дверь».
По словам Надежды Мандельштам, арест Бабеля стал предметом городской легенды в НКВД. Бабель, согласно утверждениям агентов НКВД, серьезно ранил одного из их людей, а также сопротивлялся аресту. Надежда Мандельштам однажды заявила, не скрывая своего презрения к ЧК: «Всякий раз, когда я слышу такие сказки, я думаю о крошечной дыре в черепе Исаака Бабеля, осторожного, умного человека с высоким лбом, который, вероятно, ни разу в жизни не держал в руках пистолет».
Казнь
Со дня своего ареста Исаак Бабель стал невостребован в Советском Союзе, его имя было уничтожено, изъято из литературных словарей и энциклопедий, вычеркнуто из школьных и университетских учебников. Он стал неприемлемым в любой публике. Когда в следующем году состоялась премьера знаменитого режиссера Марка Донского, имя Бабеля, который работал над сценарием, было убрано с финальных титров.
Согласно досье Бабеля, писатель провел на Лубянке и в Бутырской тюрьме в общей сложности восемь месяцев, когда против него фабриковалось уголовное дело за троцкизм, терроризм и шпионаж в пользу Австрии и Франции. В начале допросов Бабель категорически отрицал любые проступки, но затем через три дня внезапно «признался» во всем, что ему вменял следователь, и назвал многих людей в качестве созаговорщиков. По всей видимости, его пытали, почти наверняка избивали. Среди следователей, работавших над его делом, были Борис Родос, который имел репутацию особо жестокого мучителя, даже по меркам того времени, и Лев Шварцманн, который в свое время пытал известного театрального режиссера Всеволода Мейерхольда. Среди тех, кого Бабель "обвинял" в заговоре с ним, были его близкие друзья Сергей Эйзенштейн, Соломон Михоэлс и Илья Эренбург.
Несмотря на месяцы молитв и писания писем, адресованных лично Берии, Бабелю было отказано в доступе к его неопубликованным рукописям. В октябре 1939 года Бабель снова был вызван на допрос и отрицал все свои предыдущие показания. Было записано заявление: «Я прошу в расследовании учесть, что в тюрьме я все-таки совершил преступление - я оклеветал несколько человек». Это привело к дальнейшим задержаниям, поскольку руководство НКВД было очень заинтересовано в сохранении дел против Михоэлса, Эренбурга и Эйзенштейна.
16 января 1940 года Берия представил Сталину список 457 «врагов партии и советской власти», которые находились под стражей, с рекомендацией расстрелять 346, включая Исаака Бабеля. Согласно позднейшим показаниям дочери Бабеля, Натали Бабель-Браун, его судебное разбирательство состоялось 26 января 1940 года в одном из частных залов Лаврентия Берии. Оно продолжалось около двадцати минут. Приговор был подготовлен заранее без какой-либо двусмысленности: казнь через расстрел, который должен быть осуществлен немедленно. Он расстрелян в 1.30 ночи 27 января 1940 года.
Последние записанные слова Бабеля в процессе были: «Я невиновен. Я никогда не был шпионом. Я никогда не допускал никаких действий против Советского Союза. Я обвинил себя ложно. Я был вынужден сделать ложные обвинения против себя и других... Я прошу только об одном - позвольте мне закончить работу». Его расстреляли на следующий день, и его тело было брошено в общую могилу. Вся эта информация была раскрыта лишь в начале 1990-х годов.
По словам Саймона Себага Монтефиора, пепел Бабеля был похоронен с прахом Николая Ежова и нескольких других жертв Большой чистки в братской могиле на Донском кладбище. После распада Советского Союза там была размещена мемориальная доска, на которой написано: «Здесь погребены останки невинных, замученных и казненных жертв политических репрессий. Пусть их вечно помнят». Могила Евгении Ежовой, совершившей самоубийство в психиатрическом учреждении, находится менее чем в двадцати шагах от могилы ее бывшего любовника.
Согласно более ранней официальной советской версии, Исаак Бабель умер в ГУЛАГе 17 марта 1941 года. Петр Константин, который перевел все письма Бабеля на английский язык, описал казнь писателя как «одну из величайших трагедий литературы 20-го века». Произведения Исаака Бабеля до сих пор популярны как в странах бывшего СССР, так и на Западе.