Реальная изоляция гораздо хуже, чем стресс, который мы испытываем в обществе
Доцент кафедры юридической и моральной философии Уорикского университета, доктор наук Кимберли Браунли рассказала, почему самодостаточная личность — это культурный миф, оторванный от реальной жизни, и поразмышляла о том, в чём заключается истинная сила человека.
"Великие одиночки завораживают. Генри Дэвид Торо на берегу Уолденского пруда, буддийские монахи в их скитах, литературные герои, такие как Робинзон – все они являются романтическими героями истории про успешное одиночное выживание. Их окружение — пустыня. Их кажущаяся победа является результатом твёрдости характера, изобретательности и самостоятельности.
Одна из причин, по которой такие персонажи привлекают, заключается в том, что, по иронии судьбы, их случаи обнадёживают. Они создают утешительное впечатление, что кто-то может развиваться в изоляции, так как у них это получилось.
Это утешение нашло своё лаконичное воплощение в заявлении, сделанном доктором Стокманом в конце книги «Враг народа» (1882 г.) Генрика Ибсена, где местные жители подвергли гонениям героя после того, как он рассказал, что городские туристические водолечебницы заражены. Стокман заявляет: «Самый сильный человек на свете — тот, кто наиболее одинок».
Великие одиночки воплощают идею свободы от капризов и стрессов общественной жизни. Как человеческие существа мы уязвимы и можем ранить друг друга настроением, наклонностями, идеологией, восприятием, знанием и невежеством. Мы уязвимы для наших общественных соглашений, политики и иерархии. Нам нужно одобрение других людей или их помощь, чтобы получить дополнительные ресурсы. Когда мы молоды и когда мы стары, мы также уязвимы, потому что наша жизнь становится счастливой, лишь когда другие люди заботятся о нас.
Неудивительно, что «Робинзон Крузо» является одним из самых известных романов в истории: есть утешение в самодостаточной независимости отшельника. Но этот романтический образ отшельнической жизни покоится на ошибочных идеях об исключительности отшельников и природе социальной изоляции.
Известные отшельники, как в реальной жизни, так и в художественной литературе, всегда мужчины. Они, как правило, молоды и здоровы. Обычно у них нет ни детей, ни супруги. И они воплощают в себе крепкую осмысленную самодостаточность, с которой немногие смогли бы соревноваться. Но если присмотреться к деталям их историй, мы найдём свидетельства того, что они не являются полностью самодостаточными личностями. Уолденский пруд Торо находится всего в часе ходьбы от города Конкорд (штат Массачусетс), и Торо посещал город регулярно во время пребывания в своём убежище. Кроме того, он всегда держал три стула, приготовленных для гостей (один стул для одиночества, два для дружбы, три для общества), и замечал, что иногда бывало 25 или 30 душ под его крышей.
Буддийские монахи, пока они могут оставаться в молчании в течение нескольких месяцев, в то же самое время поддерживаются и кормятся своими учениками и мирянами. Кроме того, они проходят годы тренировок перед уходом в уединение, большая часть которых сосредоточена на культивировании глубоко социальных состояний сердца и ума, таких как сострадание, любящая доброта и радость, испытываемая от счастья других.
Даже ибсеновский доктор Стокман рисует свою жену и дочь, близких ему, когда он триумфально декларирует, что самый сильный человек — тот, кто наиболее одинок.
Один из реальных отшельников, который, кажется, отличается, — это Ричард Преннеки, отставной военный плотник и натуралист-любитель, который жил один берегу озера Твин Лейкс (Аляска) в течение почти 30 лет. Он записывал свою жизнь на видеопленку, которую впоследствии использовали, чтобы сделать документальный фильм «Один в дикой природе» (2004). С перерывами Преннеки получал запасы от пилота, облетающего малонаселённую местность, но в зимний период его коттедж в Твин Лейкс часто бывал недоступен, поэтому он оставался в полном одиночестве.
Конечно, Преннеки, как и другие великие одиночки, имел сложный набор приобретенных социальных навыков, которые сделали уединенную жизнь возможной. При этом всё, что его окружало, что было фоном его жизни — это жестокая и богатая дикая приода.
Однако «дикость» является источником не только сенсорной стимуляции, но и межвидового взаимодействия. В естественном мире великие одиночки находят компаньонов. У Преннеки была любимая птица. Он также наблюдал за передвижением многих видов. У Робинзона Крузо были собака, две кошки, несколько коз и попугай, а позже у него появился спутник – человек по имени «Пятница». И еще один персонаж, подобный Крузо, — беглый 12-летний Сэм Грибли, главный герой детской книги Джин Грейгхед Джордж «Моя сторона горы» (1959), берёт птенца сокола из гнезда, обучает его и называет его «Безобразный» (Frightful). Он также заводит полуручную ласку, которую называет Барона.
Такого же рода антропоморфизация происходит в фильме «Изгой» (2000 г.), где Том Хэнкс, который, кажется, лишен любого контакта с животными на необитаемом острове, персонализирует волейбольный мяч, делает для него лицо, называет его «Уилсон» и очень расстраивается, когда тот теряется.
Реальная постоянная изоляция вовсе не романтична. На самом деле, это гораздо хуже, чем стресс, который мы испытываем в обществе. В отличие от успеха военно-обученного Преннеки, неопытный турист Кристофер Маккэндлесс умер от голода на Аляске в 1992-м году. Таким образом, отправляясь в одиночку в дикую природу с небольшим количеством запасов, он стал жертвой фантазий о пустынном отшельнике.
Кроме того, люди, которые уже пережили нежелательную социальную изоляцию (среди них — американские журналисты Джерри Левин и Терри Андерсон, оказавшиеся в заточении в Ливане в качестве политических заключенных со стороны Хизбаллы в 1980-е годы), подтверждают, что это мучительно. Еще один политический заключенный, Шейн Бауэр, который содержался в полной изоляции в течение 26-ти месяцев в Иране, описал черный ужас своего опыта и отчаянное желание восстановить связь с другими людьми, хоть бы даже с его похитителями.
Такие отчеты подтверждаются растущим количеством психологических доказательств, свидетельствующих о том, что поддержание социальных контактов, взаимодействие и включение являются принципиально важным минимумом для достойной человеческой жизни и — ещё глубже — для благосостояния людей. По большей части, мы нужны друг другу; мы не можем процветать или даже выжить друг без друга. Эти основные потребности являются основанием для целого ряда прав, которыми мы часто пренебрегаем — например, правом быть частью сети социальных связей.
В нашей индивидуалистической западной культуре, где романтический образ великого одиночки превалирует, потребуется немало веских аргументов, чтобы показать, что нам необходимо принять иную модель «сильного человека». Мы могли бы начать с мысли, что истинная сила заключается в умении оставаться чуткими к чужой боли и страданиям, в открытости к близости и в соприкосновении с чужими потребностями, пристрастиями, презрениями и надеждами. Самый сильный человек вполне может быть тем, кто позволяет себе быть уязвимым для других и остается полон решимости пережить это и стать лучше. Самый сильный человек на свете – тот, кто наиболее связан с другими" опубликовано econet.ru
© Кимберли Браунли