Я всегда четко знаю, нравлюсь ли я мужчине или нет. Хочет он меня или нет. Даже если он, наряженный в галстук и накрахмаленную рубаху, сидит за столом с упругой женой, которая считает его рюмки и вовремя сует салфетки - промокнуть рот, увлажненный семгой, я все равно знаю: да или нет.
Я такие вещи чувствую: внутри словно загорается лампочка радара, предупреждающая меня об охотнике. Мол, твой заповедник больше не безопасен, вон тот, с бицепсами и зарождающимися очагами лысины, положил на тебя глаз. Аларм-аларм.
Мое поведение никак не меняется, но предупрежден значит вооружен.
Тот торжественный банкет, который я вела, проходил на первом этаже отеля, в котором жили гости. Гости - это мужчины на 80 процентов. И на 20 процентов - женщины, закрепленные за своими партнерами. Это во многом определило течение праздника.
Мужики хотели выпить и чтобы вечер на этом не закончился. Искали глазами варианты не культурной программы на ночь.
И тут на сцену выхожу я.
"О! - подумали мужики. - И ходить никуда не надо".
Внутри меня замигала гирлянда предупреждающих лампочек. Воздух стал тяжелым и осязаемым, внутри него плескалось желание. Можно было резать его порционно и подавать в борделях на десерт.
Вот тут оговорюсь. Я в состоянии вполне объективно оценить свою внешность и не питаю никаких иллюзий на этот счет. Во мне зашита куча несовершенств и неидеальностей.
На мне природа не отдыхала, но и не упахивалась, посмотрим правде в глаза. Скажем так, она работала, но это был первый день после отпуска и не было вдохновения и отдачи. Хотелось домой и обратно в отпуск. Поэтому лень было идти за лекалами, рисовали меня по памяти. Вышла я хорошо, но кривовато. Природа не расстроилась, сдобрила меня изюмом. Дорисовала копну волос, удлинила ноги. Ничо так, - сказала природа. - Сойдет.
Я и правда ничо так. А местами очень красивая. Так говорит мой муж уже 14 лет. Ты очень, говорит, красивая.
У меня есть основания ему верить. У меня ноги, грудь и плавный перепад талии в бедра объемной волной. Эта волна волнует мужчин больше всего. Она шепчет им глубоким грудным шепотом, что я - качественная самка, и если меня поймать, утащить в нору и там оформить подобающим образом, я буду раз в девять месяцев выстреливать качественным потомством и достойно продолжу род.
У мужика встает. Ряд вопросов встает. Относительно обладания. Качественные самки обычно строптивые и капризные. Они хотят большую нору и жирного мамонта. Ну и по мелочи. Брильянтики, море, машину-автомат. " Потяну ли? " - скучнеет мужик.
Может, в глобальном плане и нет, но вечер с пятницы на субботу создан для суперменов. Где твои красные трусы, айда спасать мир. Ну или хотя бы вот эту самочку на сцене. Очевидно же, что она страдает от одиночества . Через призму алкоголя я похожа на Мерилин и немножко на Шарон. Адская смесь сексуальности и азарта.
- Официант, еще 200 грамм храбрости...- говорит мужик.
Я веду мероприятие. Шучу и улыбаюсь на сцене. Флиртую с тостующими. Невзначай задеваю их бедром. Их лица каменеют. Становятся похожими на лица спортсменов, которые подняли над головой совершенно неподъемный вес.
А я (а что я?) возвращаюсь на сцену и объявляю следующий номер.
В перерыве пишу мужу:
- Встреть меня. Ресторан такой-то.
- А ты что, не на машине? - удивляется муж.
- На машине.
- А зачем тогда?
У нас в семье оптимизированы все процессы. Например, если кто-то работает, второй сидит с детьми. И наоборот. Он не понимает, почему он, вместо запланированных дел, должен пристраивать детей и ломиться в какой-то ресторан за взрослой и самодостаточной женой.
Поясни: зачем?
Я не знаю зачем. Их много, а я одна. Вот зачем. Белоснежка, блин. Но с другой стороны, мы в центре Москвы, в отеле полно народу, мы же не в пещере с дубинами и У-У-У...
"Ладно, отбой", - пишу мужу, повергая его в недоумение и подозрение, что у меня критические дни и перепады желаний.
Мероприятие стремительно приближается к завершению. В зале все меньше трезвых лиц.
За кулисами ко мне подходит бородатый мужик.
- Мой номер триста двенадцать, - шепчет он с придыханием. Говорят, он генерал. Но конкретно сегодня он генерал своей судьбы и хочет не скучно провести вечер. - Не обижу, - добавляет он.
Я не буду давать ему пощечин и изображать оскорбленную невинность. Мне 34. Из которых 7 я веду мероприятия. Если за каждое такое предложение я буду раздавать пощечины и толчки, то могу смело брать псевдоним Олька-джиу-джицу.
- Хорошо, - говорю я. - Иди к себе. Я скоро. Сейчас закончу тут...
Обнадеженный генерал уходит к лифту.
Выпил он много, а встал рано. Он сейчас примет душ и ляжет ждать. Он быстро заснет, а утром и не вспомнит.
К вечеру я знала ещё два десятка номеров, в которых проживали супермены, и получила дюжину предложений продолжить вечер не скучно (и подмигнуть обязательно тем глазиком, что потрезвей).
Всех одиноких подруг призываю идти в ведущие. Можно запросто за пару мероприятий устроить свою судьбу.
Наконец, все закончилось. Я оставила свои вещи в штатном номере организаторов, который на десятом этаже отеля. Я иду к лифту.
В лифте стоит Он. То ли Вова, то ли Витя. Вовитя. Он не пил. И весь вечер смотрел на меня тяжело и безнадежно. Раздобыл у организаторов мой телефон и писал смс-ки с комплиментами. Писал, кстати, грамотно, даже пунктуацию не забывал. Грамотность - моя эрогенная зона. Но я глубоко замужем и не жалею об этом.
Моя лампочка, сигнализирующая об опасности, мигает на полную мощность. Я даже замедляю шаг, понимая, что остаться наедине в лифте может быть чревато.
Я жду, что лифт закроется, и он уедет, но Вовитя придерживает воссоединяющиеся двери лифта, не дает им сблизиться. Он хочет, чтобы я успела. Далее замедлять шаг неприлично.
Вовитя весь вечер мечтал обо мне. На трезвую голову, что сильно усложняет ситуацию. Он думает, что я зажигаю в постели и в жизни также, как на сцене. В этом он не далек от истины, но это его совершенно не касается.
"Не для тебя..." - как поется в мудрой известной песне.
Вовитя красив, богат и почти разведен. Адская смесь для зажигательной ночи, а отказов он - при этих вводных - очевидно никогда не знал.
Я медленно вхожу в секс, то есть в лифт. За нами закрывается дверь. Я, нервничая, нажимаю на кнопку с цифрой 10, слегка обернувшись к кнопочной панели позади себя. Я тяжело дышу. Мне страшно. Он смотрит тяжело, не сводит глаз. Лифт медленно ползет вверх, не так стремительно, как градус страсти. Воздух зреет, наливается желанием. Я понимаю, что ни центр Москвы, ни отель не спасут меня от звериных, мускулиных инстинктов.
Его тяжелая рука тянется к кнопке "СТОП".
- Не надо, - шепчу я. - Не здесь...
Моя задача - выбраться из замкнутого пространства, утрамбованого основным инстинктом. А дальше я разберусь.
Лифт дернулся, замер и нехотя распахнул створки на десятом этаже.
Я вздохнула. В проеме коридора стоял мой хмурый, выдернутый из обыденности, муж, держал в руках мою куртку.
- Я забрал твои вещи, - строго сказал он. - Можно ехать, если ты закончила. Или еще дела?
- Нет, я закончила, - сказала я и многозначительно обернулась на своего лифтового попутчика.
Он все понял, почему-то закашлялся и хмуро вышел из лифта на не своем этаже.
Вместо него в лифт вошел мой муж и нажал на первый этаж.
- Как все прошло? - миролюбиво спросил он, смирившись с потерянным вечером. Он вообще очень отходчивый.
От мужа пахло борщом, который я приготовила утром, и парфюмом, который я подарила ему на праздник. Такой, чесночный дживанши. Я почувствовала прилив страсти.
- Как обычно, - медленно сказала я, облизнув пересохшие губы,и, наклонившись к мужу, решительно нажала на кнопку "СТОП"...