Неутешительные прогнозы экономистов.
Следующий экономический кризис ближе, чем вы думаете, предупреждает World Economic Forum.
Но основная причина для беспокойства — это его возможные последствия: в текущих социальных, политических и технологических условиях затяжной экономический кризис в сочетании с растущим неравенством доходов запросто может перерасти в глобальный военный конфликт.
Глобальный экономический кризис 2008–2009 годов почти обанкротил некоторые страны и привёл к системному коллапсу. Политикам удалось удержать мировую экономику на плаву с помощью массовых денежных вливаний, а также количественного смягчения и практически нулевых (и даже отрицательных) процентных ставок.
Но денежные стимулы — это как инъекция адреналина при остановке сердца, которая возвращает пациента к жизни, но никак не лечит болезнь. Для лечения больной экономики требуются структурные реформы, затрагивающие самые разные секторы — от рынков финансов и труда до налогообложения, демографии и образования.
Несмотря на многочисленные обещания, политики так и не провели соответствующих реформ. Вместо этого они сосредоточились на политике.
От Италии до Германии мы видим одну картину: на формирование и поддержание правительства уходит больше времени, чем на собственно правление. А, например, Греция полагается на деньги международных кредиторов, чтобы (с трудом) удерживаться на плаву, вместо того чтобы всерьёз реформировать пенсионную систему или улучшить условия ведения бизнеса.
Отсутствие структурных реформ также означает, что беспрецедентный избыток ликвидности, закачанной центральными банками в экономику, не был использован оптимальным образом. В результате глобальные цены активов поднялись на уровень выше даже того, что преобладал до 2008 года.
В США цены на жильё сегодня на 8% выше, чем они были на пике «жилищного пузыря» в 2006 году, по данным сайта недвижимости Zillow. Коэффициент цена/прибыль (CAPE), измеряющий диапазон цен на фондовом рынке, сейчас выше, чем в 2008 году и даже чем в начале Великой депрессии в 1929-м.
По мере того, как ужесточение денежно-кредитной политики вскрывает уязвимости реального сектора, неминуемый обвал вздутых цен на активы грозит привести к новому экономическому кризису — который может оказаться ещё более катастрофическим, чем предыдущий, потому что у нас выработалась устойчивость к самым действенным макроэкономическим «лекарствам».
Десятилетие регулярных адреналиновых инъекций в виде сверхнизких процентных ставок и нетрадиционных кредитно-денежных мер существенно подорвало их способность стабилизировать и стимулировать экономику.
Если история нас чему-то учит, то последствия этой ошибки могут выйти далеко за пределы экономики.
По мнению гарвардского учёного Бенджамина Фридмана, для долгих периодов экономических трудностей также характерна растущая общественная неприязнь к меньшинствам или другим странам — а подобные настроения подпитывают беспорядки, терроризм и даже войны.
К примеру, во время Великой депрессии президент США Герберт Гувер подписал «Закон о тарифах Смута-Хоули» 1930 года, призванный защитить американских рабочих и фермеров от конкуренции из-за рубежа. В последующие пять лет объёмы всемирной торговли сократились на две трети. Не прошло и десяти лет, как разразилась Вторая мировая война.
Бесспорно, Вторая мировая война, как и Первая, была вызвана множеством факторов; не существует стандартного пути к войне. Но есть все основания предполагать, что высокий уровень неравенства может сыграть заметную роль в подогревании конфликта.
По данным исследований экономиста Томаса Пикетти, за резким ростом имущественного расслоения часто следует большой кризис. Затем расслоение какое-то время сокращается, после чего снова идёт вверх, достигая нового пика — и вызывая новую катастрофу. Хотя причинно-следственная связь не доказана, учитывая ограниченное количество данных, эту корреляцию не стоит списывать со счетов, особенно сейчас, когда неравенство имущественного положения и доходов достигло исторического максимума.
Всё это тем более тревожно на фоне множества других факторов, подогревающих волнения и дипломатическую напряжённость: это и технологическая дестабилизация, и рекордный миграционный кризис, и страхи по поводу глобализации, и политическая поляризация, и рост националистических настроений. Всё это — симптомы провальной политики, которые могут стать отправными точками будущего конфликта.
У избирателей есть все причины испытывать досаду, но апеллирующие к эмоциям популисты, за которых они всё чаще голосуют, предлагают опрометчивые решения, способные лишь усугубить ситуацию.
Например, несмотря на беспрецедентную взаимосвязанность современного мира, многосторонний подход к решению проблем применяется всё реже, потому что некоторые страны (Китай, Россия, США при Дональде Трампе) проводят одностороннюю, изоляционистскую политику. Тем временем, в Украине, Сирии и Йемене ведутся "гибридные" войны.
На этом фоне мы должны всерьёз отнестись к вероятности, что следующий экономический кризис приведёт к крупномасштабному военному противостоянию. По логике политолога Сэмюэла Хантингтона, обсуждение подобного сценария поможет нам предотвратить его, потому что вынудит принять какие-то меры.
В данном случае необходимо, чтобы политики провели давно обещанные структурные реформы, попутно отказавшись от поиска виноватых и антагонизма в пользу разумного и уважительного глобального диалога. Ибо альтернативой может стать новый мировой пожар.
А вы согласны с таким анализом?