Моя коллега часто вспоминает одного хвастуна-любовника, красноречие которого не знало границ. «Камасутру» он цитировал наизусть, а о женских эрогенных зонах пел так, будто защитил как минимум сто диссертаций и переплюнул Толстого с его полным собранием сочинений в девяноста томах.
«Казанова» с придыханием рассказывал о тантрическом сексе, сексе под гипнозом и о позах «Гвоздь», «Визитер» и «Тигр спрятался». О каких-то профильных, жалящих и царских поцелуях, пока девушка не сдалась (чисто из спортивного интереса). И тут началось самое любопытное.
Парень дважды раздевался, потому что с первого раза не получилось эффектно, затем стал хлестать себя по тощим волосатым ягодицам, подпрыгивать, как хромой кенгуру, и что-то выкрикивать на немецком, типа: «Давай, давай, детка». А когда понял, что никак себя не раскачает, начал материться и орать: «Включайся! Что уставилась, как селедка?»
Помню свою подругу в первый год после развода. Она решительно сменила замки, умыла холодной водой опухшие глаза и вынесла на свалку все свои вещи. Вместо них купила красное пальто, желтые ботинки, зеленую шляпу-таблетку и стала напоминать ходячий светофор. Перекрасилась в блондинку, увеличила губы, затянула талию в корсет и принялась убеждать всех, кто только соглашался ее слушать, что жизнь прекрасна и главное держать хвост пистолетом. Люди растеряно пятились, а она доказывала, что у нее теперь всегда оранжевое настроение и хохотала одолженным неестественным смехом.
Когда я училась в третьем классе в нашу деревню в кои веки приехал цирк. Все столбы были оклеены афишами с медведем на велосипеде, синими звездами и эквилибристкой в золотом купальнике. Я не могла спокойно спать. Мне мерещились фанфары, красный ковровый манеж и тоненькая девушка, скользящая по канату под куполом цирка. Каким же было мое разочарование, когда выбежали три неопрятных пуделька, клоун в замызганной куртке, дядечка в трико и располневшая артистка с бамбуковой палкой. Она несколько раз подпрыгнула, сделала ласточку, а в момент исполнения сальто свалилась с каната.
Жизнь намного проще, когда каждый остается собой и не пытается казаться сильнее, умнее, талантливее и успешнее, чем есть на самом деле. Не примеряет лягушачью шкурку, чьи-то ласты, доспехи и роли. Не говорит голосом Левитана и не строит из себя королеву.
Ведь как утверждал Ошо: «только несчастный человек пытается доказывать, что он счастлив; только мертвый человек старается доказать, что он жив; только трус пытается доказать, что он храбрец и только человек, знающий свою низменность, пытается доказать свое величие»