«Это человек не нашего круга!», — так говорили друзья одной девушке, когда она стала встречаться с простым парнем. Образованная девушка, с прекрасным воспитанием. Музыкой занималась и балетом. И вела долгие разговоры о поэтике образов символистов серебряного века со своими друзьями. Которые тоже были аристократами, можно так сказать. Элоями, как у Уэллса. А парень этой девушки был вроде морлока. На заводе слесарем работал.
Эта компания приехала на берег озера, и стали они там изысканно жарить шашлыки и на гитаре играть песни. Про изгиб гитары жёлтой и про «промолчи, попадёшь в палачи». И с неудовольствием на этого слесаря посматривать. Особенно одна пара; очень галантный молодой человек, учёный, и его девушка-поэтесса. Потому что слесарь не ухаживал за дамами, говорил примитивным языком, ел с ножа и рассказывал грубые истории про армию и про рыбалку. А потом подошёл пьяный хулиган и обматерил поэтессу. Ну, просто так. Она ему не понравилась своими голубыми волосами. Может, жабо у неё сбилось, может, французский прононс в изящной речи задел чувства хулигана, но он подошёл, дыша перегаром, и поэтессу начал ругать последними словами. На разные буквы алфавита. Виртуозно.
А молодой галантный учёный отводил глаза и продолжал наигрывать на гитаре сюиту, кантату или другое сложное музыкальное произведение. Не связываться же с хамом прилюдно, не опускаться же до его уровня, правильно? Он учёный, а не базарная баба. Сейчас хулигану надоест ругаться и он уйдёт. Так что воспитанный аристократ сидел и подыгрывал на гитаре брани агрессора.
А слесарь сначала оторопел. А потом взял ругателя за грудки и хорошенько потряс, сопровождая свои действия грубой руганью и угрозами. И заставил хама извиниться перед поэтессой. Физически заставил…
После этой истории девушку попросили больше «быдло» в изысканное общество не приводить. Какой грубый и примитивный человек, действительно! Девушка и не собиралась. Она замуж за этого парня вышла и прожила с ним тридцать пять лет, очень счастливо. А потом сказала так: мол, я тридцать пять лет жила под защитой. Сейчас мужа нет в живых, я вдова. Но тридцать пять лет я была под защитой и была счастлива. Я счастливая вдова. И счастливая мать двоих сыновей, которые похожи на своего отца. И я, и мои невестки — мы всегда под защитой. И она будет всегда. Потому что без сюиты и поэзии можно обойтись, а без защиты очень трудно. Почти невозможно.
Дело не в изящных манерах и не в умении наигрывать сюиты, цитировать и элегантно выделывать па. И не в том, правильно ли человек вам пальто подаёт и кушает ананас десертной вилочкой. Дело все в том, способен человек встать на вашу защиту или не способен. Вот от этого зависят отношения. Подавать пальто можно научиться у гардеробщика в ресторане. И устриц разделывать можно научиться. А защищать свою женщину — это инстинкт. И не только свою. Вот это главное; остальное не так уж и важно…