Бунт удобного ребенка

Неудобное отсекается, но не исчезает 

Удобными становятся дети в семьях очень измученных родителей – измученных их собственными родителями, тяжелой работой, бедностью и выживанием, зависимостями, депрессией… 

У них нет сил радоваться ребенку и помогать ему расти и разворачивать заложенные природой возможности. Все, чего хочет такой родитель, – чтобы ребенок не мешал, не отнимал последние капли энергии. Ребенок, между тем, очень хочет жить, а любовь и одобрение родителей ему жизненно важны.

Поэтому неудобные проявления детей отсекаются: сначала родителями, а потом, вырастая, мы начинаем осекать себя сами. Но психика удивительна – пластична и подвижна. Это не структура – это процесс. Неудобное отсекается, но не исчезает. Если дерево подстригают в форме куба, оно не начинает само расти в форме куба. Приходится-таки постоянно подстригать.

Зарисовка из жизни и терапии (образ клиента собирательный, в основных чертах списан с себя):

Лере было десять, когда родился младший брат Вася. Она сразу стала старшей и как будто не нужной. Мама шикала на нее, когда Лера подходила к кроватке малыша («Разбудишь!»), перестала читать ей на ночь вслух. Папе вообще было ни до чего, он много работал, а после работы засыпал перед телевизором.

Перед рождением Васи Леру на все лето отправили к бабушке в деревню. А потом, вместо игр на улице после школы, она часто должна была сидеть с братом. Сердиться было нельзя, в Лериной семье ребенок на это права не имел. В лучшем случае, взрослые высмеивали ее протест («Смотри-ка, ревнует!»), в остальных – пресекали окриком, наказанием, а то и затрещиной. Плакать тоже было нельзя: игнорировали или стыдили («Ой, разнюнилась… ты разве маленький Васенька?»). 

Поэтому Лере ничего не оставалось, как стать очень правильной: да, старшей, умной и все понимающей; она не ревнует, не капризничает, почти никогда не плачет, хорошо учится, помогает по дому и всегда достойно себя ведет.

У нее получилось, и она втайне гордится собой такой. Особенно на фоне Васи, младшего, несмышленого, беззаботного, импульсивного, шумного. 

Лера благополучно выросла, выучилась, нашла хорошую работу и вышла замуж. Она ценный сотрудник и удобная жена: почти никогда не высказывает мужу недовольства, не плачет, не ссорится. Только иногда молча и глухо обижается.

На терапию Лера пришла с проблемой лишнего веса: за 4 года брака она набрала около 20 кг. Из-за килограммов, которые она считает лишними, Лера ненавидит свое отражение в зеркале, не чувствует себя привлекательной, ее внутренняя сексуальность почти на нуле. Она не хочет детей и постоянно чувствует себя усталой.

Все это парадоксальным образом делает ее не самой «удобной» женой. Запрещенный бунт, выраженный не словом, не действием, а всею собой.

Не знаю, этнографическая байка это или факт, но есть понятие «мордовская казнь» (про других финно-угров и даже китайцев подобные упоминания тоже встречала): повеситься на воротах обидчика.

Как часто мы с собой делаем что-то похожее. Подавленный гнев, с детства не находя выхода вовне, обращается на себя.

…и как люди любят себя по-всякому убивать, чтобы не мертветь.

(Вера Полозкова)

Кто-то разрушает себя алкоголем и наркотиками, кто-то маскирует свой протест изощреннее: удобность, жертвенность, покорность, перфекционизм, «я всегда справляюсь одна»… Болезни тоже нередко становятся бессознательным способом медленно казнить себя на глазах близких.

Непросто бывает прочесть послание, зашифрованное не в словах, а в характере, образе жизни и в самом теле человека. Послание, в котором так много боли и мести: «Посмотрите, что вы со мной сделали, и ужаснитесь, как мне плохо. Это все из-за вас».

Послание, которое ребенок внутри нас адресует когда-то всемогущим родителям.

В терапии можно прожить эту боль, отгоревать, соприкоснуться с энергией бунта и направить ее на собственное развитие. опубликовано econet.ru

Автор: Ирина Рёбрушкина