До 70-летия он не дожил: 5 ноября - день памяти основателя московского концептуализма, художника и поэта Дмитрия Пригова

Говоря об этом человеке, трудно подобрать слова, которые бы наиболее точно его описали. Ироничный в своей серьезности, меткий в стрельбе наобум, возвышенно-приземленный, до безобразия прекрасный и гениально простой. А может, просто гениальный? Всю свою жизнь он превратил в один большой проект с названием "Дмитрий Алексаныч". Личность, чья биография как нельзя лучше передает смысл понятия о жизнетворчестве. В этом году 5 ноября ему бы исполнилось 80. Вспоминаем отца московского концептуализма и рассказываем об основных концептах его произведений.

Художник будущего

Дмитрий Александрович Пригов, человек и проект, начал свое существование 5 ноября 1940 года в Москве. На творческий путь он ступил как скульптор, что впоследствии станет частью его авторского почерка. Однако со временем его поглощает литературная деятельность, которую он расценивает как лучший инструмент для создания своего имиджа. Постепенно этот образ будет расти и кристаллизироваться с помощью других форм искусства, а границы личной и творческой жизни сотрутся.

Как утверждал Вагнер, упадок искусства обусловлен тем, что оно стало камерным и элитарным. Выбирая какую-то нишу и пытаясь достичь в ней совершенства, творец заведомо ограничивает себя. По его мнению, художник будущего должен находить искусство во всем и из всего делать искусство. В этом смысле Дмитрий Пригов был тем самым художником, о котором размышлял выдающийся композитор. В своих произведениях он использовал приемы словесного, звукового, визуального и прочих видов искусств, а мотивы его произведений вдохновлены повседневностью.

Главными героями его стихов и центральными фигурами зарисовок зачастую выступают люди из народа: милиционер, уборщица, водопроводчик. Конечно же, речь идет не об отдельных представителях конкретной профессии, а, скорее, о собирательных образах, которые они собой олицетворяют, об особом способе мышления и системе, их породившей, где они лишь винтики. Используя стереотипное лекало, тоталитарное общество штампует миллионы таких взаимозаменяемых винтиков. Из этого складывается своеобразная бытовая философия, которой пропитано все творчество концептуалиста.

Концепция свободы

Одним из ключевых аспектов его творчества была свобода. Рожденный и воспитанный в тоталитарном государстве, он часто использовал соответствующую символику для создания острых политических пародий. В его произведениях часто можно встретить отсылки к Сталину или даже к Иисусу как воплощению абсолютной власти. Око Большого Брата взирает на нас из серии его работ "Уборщица и ангелы". Здесь автор подразумевает сталинские репрессии, часто именуемые просто чистками.

Только вымоешь посуду,Глядь — уж новая лежит.Уж какая тут свобода,Тут до старости б дожить.Правда, можно и не мыть, var blockSettings14 = {blockId:"R-A-70350-14",renderTo:"yandex_rtb_R-A-70350-14",async:!0}; if(document.cookie.indexOf("abmatch=") >= 0){ blockSettings14 = {blockId:"R-A-70350-14",renderTo:"yandex_rtb_R-A-70350-14",statId:70350,async:!0}; } !function(a,b,c,d,e){a[c]=a[c]||[],a[c].push(function(){Ya.Context.AdvManager.render(blockSettings14)}),e=b.getElementsByTagName("script")[0],d=b.createElement("script"),d.type="text/javascript",d.src="//an.yandex.ru/system/context.js",d.async=!0,e.parentNode.insertBefore(d,e)}(this,this.document,"yandexContextAsyncCallbacks"); Минутный тест: какое время должны показывать стрелки среднего циферблата? Будет ли у “Человека-невидимки” сиквел: продолжение зависит от зрителей Не думала, что из двух покрышек получится столик. Теперь не могу налюбоваться Да вот тут приходят разные.Говорят: посуда грязная —Где уж тут свободе быть.

Из этих, на первый взгляд, незамысловатых поэтических строк выплывает следующий вывод: человек живет, непрестанно борясь с грязью - не только внешней, но и внутренней, а значит, не может быть свободен.

Лики хаоса

Композиция картин Пригова сложна и многоуровнева. В ней часто используется несколько измерений. Едва ли не главная роль отводится хаосу как особому виду пространства. Однако, в отличие от того же Малевича, чей хаос заточен в картинные рамки и находится под контролем творца, приговский хаос лишен формы и бесконтрольно вторгается в нормальное течение жизни. Однако художник пытается наладить с ним диалог и даже дает имена. Тем самым он как бы принимает жизнь и говорит, что любая материя достойна возвеличивания. Хаотические образования на его полотнах выглядят не то как случайно пролитые чернила, не то как грязь, что снова отсылает нас к его рассуждениям о свободе. Эти черные дыры названы в честь русских и зарубежных авангардистов. Их имена написаны белым, как бы намекая на их попытки борьбы с грязью и упорядочиванием беспорядка вместо того, чтобы принять их как часть бытия.

Творчество по Стаханову

Поскольку творчество Пригов считал неотъемлемой частью своей каждодневной рутины, его суммарное количество произведений просто поражает воображение. Только вдумайтесь: одних лишь поэтических произведений он написал порядка 35 000, не говоря о множестве творений визуального искусства, инсталляций и перформансов!

Автор дал себе установку на ультрапроизводительность, тем самым приравнивая деятеля культуры к ударнику труда. Себя же он расценивал не как литератора или художника, но как некий механизм по производству культурного продукта. Посему такое понятие, как кризис, ему было попросту незнакомо. Сам Дмитрий, впрочем, признавался, что писал и рисовал, не слишком заботясь о качестве. Куда более важным он считал регулярность этих занятий и выработку творческого поведения.

Смерть как часть перформанса

В июне 2007-го Пригов собирался принять участие в совместном перформансе, предложенном арт-группой "Война". Согласно замыслу участники коллектива поднимают сидящего в шкафу Дмитрия Алексаныча и несут его на 22-й этаж одного из общежитий Московского государственного университета. Восхождение сопровождается чтением авторской поэзии. Символично, что в качестве саундтрека к этой процессии выбрали произведение "Вознесение на небо", которое должно было зазвучать в унисон: из уст автора и сквозь динамики, установленные на этажах, словно голос из потустороннего мира.

По иронии судьбы акцию запрещает декан философского факультета, а главный ее фигурант за день до назначенной даты попадает в больницу с инфарктом и скоропостижно умирает. До 70 лет он не дожил 4 года. Любопытно, сколько он мог бы поведать и создать за это время.