Коллективная глупость: что происходит с мозгом подростка

Профессор психологии Лоуренс Стейнберг считает, что подростки употребляют алкоголь, курят или, например, не пользуются презервативами не от недостатка знаний, а в силу особенностей развития мозга — склонность к риску и другие изменения в поведении в это время заложены в нас генетически.

Профессор объясняет, что такое «эффект сверстников», зачем школам программы по развитию самоконтроля, а также почему кричать на подростков — бессмысленно и непродуктивно.

«Социальный мозг»

Помимо активации центра вознаграждения в мозге начало пубертатного периода, похоже, стимулирует изменения в областях головного мозга, отвечающих за реакцию человека на мнение других людей.

Области головного мозга, которые в совокупности иногда называют «социальным мозгом», активизируются, когда подросткам показывают фотографии, демонстрирующие эмоции других людей; когда их просят подумать о своих друзьях; когда просят оценить, были ли задеты чувства других людей, или когда заставляют ощутить социальное приятие или отвержение.

Любой из нас обращает внимание на мнение окружающих, их мысли и эмоции. Просто у подростков это проявляется в большей степени, чем у взрослых. (Многие специалисты, занимающиеся изучением аутизма, полагают, что причина этого заболевания может крыться в нарушениях в «социальном мозге.)

Трансформация «социального мозга» продолжается в подростковом периоде. Именно поэтому подростки особенно обеспокоены мнением о них сверстников.

Это идеальный нейробиологический шторм (по крайней мере, если вы хотите, чтобы человек прошел через болезненный процесс самосознания):

• улучшение функционирования областей мозга, отвечающих за понимание того, что думают другие люди;
• повышение возбудимости областей мозга, чувствительных к социальному принятию или отторжению;
• повышение восприимчивости к проявлению эмоциональных состояний других людей, например, выражению лица.

Вот почему изменения в этих областях мозга ведут к тому, что для подростков повышается важность вопроса об их статусе в группе сверстников; они становятся более подверженными давлению с их стороны, начинают больше обсуждать остальных и «сплетничать» (а также больше переживать, если сами становятся объектом сплетен).

Специалисты по изучению головного мозга обнаружили нейробиологические причины, объясняющие эту социальную драму.

Чувствовать себя отверженным очень неприятно в любом возрасте, но в юности это переживается особенно болезненно. (Боль от социального неприятия настолько похожа на физическую боль по своим нейробиологическим характеристикам, что немного ее уменьшить помогает парацетамол.)

Повышенная чувствительность к мнению окружающих может иметь серьезные последствия: например, как считают многие специалисты, стать причиной резкого увеличения случаев депрессии в подростковом возрасте и объяснить, почему депрессии больше подвержены девочки, чем мальчики.

С раннего детства девочки более восприимчивы ко всему, что касается межличностных взаимоотношений. Психологические особенности девочек могут быть преимуществом, когда речь идет об эмпатии, однако они в большей степени подвержены риску депрессии в ситуации социального неприятия.

Вне зависимости от пола повышенное внимание подростков к эмоциям других людей способно снизить их способность воспринимать потенциально важную информацию из окружающей среды.

В ходе серии экспериментов ученые проводили сканирование головного мозга подростков и взрослых в то время, как тем демонстрировали меняющуюся последовательность из четырех типов изображений:

• красные круги,
• абстрактные изображения,
• фотографии людей с нейтральным выражением лица,
• людей, испытывающих эмоции.

Участники получили задание отмечать, когда они видят красные круги. В отличие от взрослых, активность головного мозга подростков повышалась, когда они видели фотографии с эмоциональными людьми: это отвлекало их и мешало замечать появление красных кругов.

Вот почему крик - не самый эффективный способ донести до подростка какое-либо сообщение: он обращает больше внимания на эмоции говорящего, чем на содержание его речи.

Я всегда советую родителям, которых рассердило поведение их детей-подростков, сделать паузу, чтобы успокоиться, а пока сказать: «Сейчас я слишком сердит, чтобы обсуждать с тобой твой поступок, но мы обязательно поговорим об этом позже, когда я успокоюсь». Такая стратегия повысит шансы, что последующий диалог будет более продуктивным.

Коллективная глупость

В деловом мире стало аксиомой, что группы людей принимают более удачные решения, чем отдельные личности. Этот феномен получил название «коллективного разума». Насколько это не противоречит нашим выводам, что подростки совершают более глупые поступки в группе, чем поодиночке?

Даже среди взрослых мудрый выбор не всегда является результатом группового принятия решения. Согласно результатам исследований, эффект от работы в группе бывает максимально положительным, когда все участники группы открыто обмениваются собственными мнениями. Когда участники группы слишком озабочены тем, как их слова воспримут остальные, появляется склонность к соглашательству, а качество принятых решений оказывается хуже, чем когда решение принимается отдельными людьми. Учитывая повышенную озабоченность подростков тем, что подумают о них сверстники, их безрассудное поведение, когда они находятся в группе, вполне объяснимо.

Процесс принятия решений подчиняется двум конкурирующим системам мозга:

• подкрепляющей системе, которая стремится получить немедленный стимул,
• системе саморегуляции, которая держит импульсы под контролем и заставляет нас обдумывать последствия.

До наступления подросткового возраста навык самоконтроля развит еще плохо. Однако примерно к середине начальной школы эта система мозга получает достаточное развитие, чтобы удерживать под контролем подкрепляющую систему.

Если представить мозг в виде весов с двумя чашами, то в предподростковом возрасте эти чаши приходят в состояние равновесия.

С наступлением пубертатного периода на той чаше весов, которая символизирует подкрепляющую систему, появляется дополнительный вес. С учетом этой дополнительной силы, которая только увеличивается примерно до 16 лет, на чаше весов с системой саморегуляции становится недостаточно веса для поддержания баланса.

К счастью, по мере развития префронтальной коры мозга дополнительный вес постепенно появляется и на чаше весов с системой саморегуляции, уравновешивая действие подкрепляющей системы. Стремление к получению вознаграждения снижается, навык самоконтроля усиливается, и чаши весов вновь приходят в равновесие.

Тем не менее это равновесие может быть легко нарушено примерно в середине подросткового периода. Эмоциональное возбуждение, усталость и стресс истощают систему саморегуляции, отвлекая энергию от контроля подкрепляющей системы и нарушая баланс в пользу эмоциональной несдержанности.

Употребление в таком возрасте легких наркотиков, например, повышает стремление мозга к получению дофамина, а это стимулирует еще более интенсивный поиск острых и новых ощущений, будь то больше наркотиков, другие наркотики или другие виды деятельности, которые только сильнее подогревают желание удовольствий.

Вместо удовлетворения потребности в вознаграждении получение одного вида вознаграждающих стимулов порождает желание большего.

Иными словами, центр вознаграждения мозга, получая удовлетворение от одного источника, начинает подсознательно искать следующий источник удовольствий. Это похоже на то, как выпитый перед едой стакан воды стимулирует аппетит или как чашка кофе или бокал вина часто вызывают у курильщиков желание закурить сигарету. У подростков, страдающих излишним весом, например, наблюдается повышенная восприимчивость не только к изображениям еды, но и к вознаграждению, не имеющему отношения к пище.

Именно поэтому в гипермаркетах всячески стараются привести своих посетителей в хорошее расположение духа: позитивные ощущения, полученные из других источников, например приятная музыка или бесплатные закуски, стимулируют стремление к другим вознаграждениям (то есть к покупкам).

Владельцы казино предлагают игрокам бесплатные напитки не для того, чтобы их споить (если бы они преследовали такую цель, то не разбавляли бы эти напитки водой так сильно). Они понимают, что небольшое стимулирование центра вознаграждения мозга с помощью одного источника удовольствия — разбавленного алкоголя — заставляет игроков искать другие источники удовольствий (звук игровых автоматов). Поэтому люди больше едят и пьют в приятной компании, чем когда им не слишком комфортно. Чувствуя себя хорошо, человек стремится чувствовать себя еще лучше.

Это объясняет более безрассудное поведение подростков, когда они находятся в компании. В подростковом возрасте взаимодействие со сверстниками активизирует те же самые центры вознаграждения, которые стимулируют наркотики, секс, еда и деньги. От общения с друзьями подростки получают такой же «впрыск дофамина», как и от других вещей, доставляющих им удовольствие. Это верно и в отношении грызунов в подростковом возрасте. Находиться рядом с особями такого же возраста настолько приятно для них, что эта социализация стимулирует химические изменения в головном мозге подростковых особей, которые напоминают изменения мозга под воздействием алкоголя! У взрослых особей такого не наблюдается.

Одно лишь присутствие друзей благодаря повышенной восприимчивости к социальному вознаграждению делает подростков более чувствительными к любым другим видам вознаграждения, в том числе к потенциальному вознаграждению от рискованного поведения. В процессе экспериментов по изучению рискованного поведения с одновременным сканированием головного мозга мы говорили подросткам, что друзья наблюдают за ними из другой комнаты, и одно это сразу активизировало у них центры вознаграждения. У взрослых такого не наблюдалось. А чем сильнее активизированы эти центры, тем на больший риск готов пойти подросток. Когда подросткам демонстрировались изображения с вознаграждающими стимулами — большой стопкой денег, — их центр вознаграждения активизировался сильнее, если за подростком наблюдали его друзья, чем когда подросток был один. Этот «эффект сверстников» не наблюдался при тестировании взрослых людей.

Влияние сверстников делает немедленное вознаграждение еще более привлекательным. Мы провели несколько экспериментов, в ходе которых задавали участникам вопрос, что бы они предпочли: получить маленькое вознаграждение (200 долларов), но сейчас или крупное (тысячу долларов), но через год. Желание подростков получить немедленное вознаграждение увеличивалось в присутствии сверстников. Причем даже не требовалось личное присутствие: достаточно было сказать, что в соседней комнате другой участник наблюдает за ними через монитор.

Иными словами, совершать безрассудные поступки в компании друзей-подростков не всегда заставляет давление со стороны сверстников. Просто, когда ты подросток, быть вместе с друзьями настолько здорово, что повышается восприимчивость к другим видам вознаграждения, и это заставляет совершать такие поступки, на которые ты сам вряд ли бы решился.

Если говорить о конкретных примерах, то, когда подростки находятся в компании друзей, такие вещи, как мелкие кражи, эксперименты с наркотиками, небезопасное вождение или попытка нанести визит другу в два часа ночи, кажутся более привлекательными, чем когда подросток один.

Эффект усиления безрассудного поведения группы подростков достигает своего максимума, когда подростки знают, что существует высокая вероятность того, что случится что-то плохое.

Уязвимость перед «эффектом сверстников» все еще сильна и в возрасте около 20 лет. Это вполне объясняет инфантильное поведение вполне зрелых студентов колледжа, когда они бывают в компании друзей.

Один важный вывод из этого исследования для родителей: постарайтесь минимизировать время, которое ваши дети-подростки проводят бесконтрольно в компании друзей, так как даже вполне благополучные подростки склонны совершать глупости, когда рядом друзья.

«Находиться рядом с особями такого же возраста настолько приятно для них, что эта социализация стимулирует химические изменения в головном мозге, которые напоминают изменения под воздействием алкоголя!»

Итак, можно сделать вывод, что благодаря особенностям развития головного мозга общение со сверстниками влияет на подростков иначе, чем на взрослых. Это стоит взять на вооружение родителям, которые должны осознавать, что подростки демонстрируют более незрелое поведение, когда находятся в группе сверстников, чем когда бывают одни.

Именно поэтому ограничения, согласно которым водителю-подростку, пока он не накопил определенного опыта, не разрешается перевозить в качестве пассажиров других подростков, оказались очень эффективными в целях сокращения смертности в результате автомобильных аварий; гораздо более эффективными, чем простое обучение водителей.

По этой же причине работающим родителям, не имеющим возможности присматривать за детьми-подростками после школы, не стоит разрешать детям приглашать к себе друзей или проводить время в компании дома у других детей, где родителей также нет дома.

Результаты многочисленных исследований говорят о том, что в подростковом возрасте бесконтрольная свобода действий в компании сверстников — верный путь к неприятностям. Чаще всего подростки впервые пробуют алкоголь, наркотики, секс и нарушают закон не на вечеринках в пятницу или в субботу, а в будние дни после школы.

Родители — не единственные, кому необходимо принять во внимание эти выводы. Однажды я беседовал с отставным армейским генералом, который также был психиатром. Я рассказал ему о наших исследованиях по влиянию «эффекта сверстников» на уровень риска при принятии решений и спросил его, каким образом в армии формируют группы солдат для выполнения боевых заданий. Мы нечасто задумываемся об этом, но огромное число людей, которые служат в вооруженных силах, особенно на передовых, — это молодые люди: примерно 20% военнослужащих на действительной службе (и более трети солдат морской пехоты) составляют молодые люди в возрасте 21 года и младше. Министерство обороны — самый крупный в США работодатель для людей этого возраста.

На выполнение боевых заданий солдат преимущественно отправляют в составе групп из четырех человек. Каждая четверка должна постоянно принимать сложные решения, часто в состоянии усталости, стресса и эмоционального возбуждения, то есть под влиянием именно тех факторов, которые снижают качество принятия решений у молодых людей этого возраста. Если четверка состоит исключительно из молодых людей, особенно до 22 лет, они принимают более рискованные решения, чем когда состав команды смешанный: молодые люди и люди старшего возраста. Нам с коллегами был выделен грант на изучение того, действительно ли смешанные малые группы, состоящие из молодых и более взрослых людей, принимают лучшие решения, чем однородные малые группы, состоящие только из молодых людей. Мы надеемся, что, когда наше исследование будет завершено, мы сможем дать рекомендации по оптимальному формированию боевых групп, способных принимать наиболее эффективные решения с наименьшим риском для себя.

Наше исследование поведения молодых людей в группах может оказаться полезным также для работодателей, нанимающих эту возрастную категорию. Готов поспорить, что немногие начальники, формируя рабочие команды, задумываются о возрасте сотрудников.

Сотрудники молодого возраста лучше себя ведут и лучше принимают решения, когда работают в группе с людьми старшего возраста, чем когда рабочая группа состоит полностью из людей одного с ними возраста.

Как защитить подростков, когда они не могут помочь себе сами

[…] Исследования в области развития головного мозга подростков кардинальным образом изменили наши представления об этом жизненном этапе, тем не менее многие подходы к работе с молодыми людьми и отношение к ним остались прежними: устаревшими и даже ошибочными. В результате мы ежегодно выбрасываем на ветер сотни миллионов долларов на программы, неэффективность которых может легко предсказать любой, кто работает с подростками.

Мы добились значительного прогресса в профилактике и лечении обычных и хронических заболеваний в этой возрастной группе, но не можем похвастаться такими же успехами в снижении травматизма и смертности в результате рискованного и безрассудного поведения подростков.

Хотя можно наблюдать снижение уровня определенных видов рискованного поведения (например, управления автомобилем в состоянии алкогольного опьянения или незащищенного секса), общий уровень рискованного поведения в этом возрасте остается высоким и не снижается в течение нескольких лет.

Поскольку многие формы нездорового поведения закладываются в подростковом возрасте (например, привычка курить или употреблять алкоголь повышает риск закрепления этой привычки во взрослом возрасте, а опасное вождение или совершение преступлений ставят под угрозу жизни и здоровье окружающих), снижение степени риска в поведении молодых людей значительно улучшит ситуацию в обществе в целом.

В течение десятилетий основным средством достижения этой цели были образовательные программы, которые преимущественно проводились в школах. Однако есть веские основания сомневаться в эффективности этих программ. Несмотря на практически повсеместное внедрение уроков полового воспитания, 40% школьников старших классов не использовали презерватив в последний раз, когда занимались сексом.

И хотя мы требуем, чтобы практически все подростки прослушивали лекции о вреде употребления алкоголя и курения, почти половина американских подростков пробовали курить, а около 20% — постоянные курильщики.

Примерно 40% американских школьников старших классов время от времени употребляют алкоголь, а почти 20% ежемесячно злоупотребляют алкоголем.

Ежегодно почти 25% подростков совершают поездки в автомобиле, когда за рулем находится нетрезвый водитель. Почти 25% ежемесячно курят марихуану.

Учитывая практически повсеместное распространение знаний в области здоровья и медицины, не говоря о внимании к этим вопросам со стороны прессы, трудно представить, что подростки ничего не знают о вреде излишнего веса. При этом почти треть американских школьников старших классов страдают от избыточного веса или от ожирения.

Мы добились определенного успеха в снижении нескольких форм рискованного поведения, но в последние несколько лет не наблюдалось изменений в таких аспектах, как использование средств контрацепции, избыточный вес и курение; фактически увеличилось число самоубийств и стало более распространенным курение марихуаны.

Многолетние наблюдения за статистикой по употреблению разных видов наркотиков не оставляют иллюзий насчет эффективности программ по сознательному отношению к здоровью и санитарному просвещению.

Употребление алкоголя и наркотиков тщательно отслеживается в США с 1975 года. Сорок лет назад примерно четверть школьников старших классов курили марихуану ежемесячно. Почти то же самое происходит сегодня.

Двадцать лет назад около трети учеников старших классов регулярно употребляли алкоголь. Почти то же самое — сегодня.

Думаю, большинство людей будут поражены, узнав, что сегодня больше школьников восьмых классов употребляют наркотики, чем 20 лет назад. Очевидно, что предпринимаемые нами меры не слишком эффективны.

Единственное, в чем мы добились значительного и устойчивого прогресса, — это снижение уровня курения среди подростков. Однако большинство экспертов сходятся во мнении, что это не имеет практически никакого отношения к программам медицинского просвещения. Число курящих подростков сегодня сократилось в основном из-за повышения цены на сигареты почти в два раза с учетом инфляции. В 1980 году пачка сигарет стоила в среднем 63 цента. Сегодня ее средняя цена — 7 долларов. Стоит ли удивляться, что сегодня курит меньше подростков?

«Вместо того чтобы пытаться изменить подростков, вступая в неравный бой с эволюцией и гормонами, лучше изменить контекст, в котором проявляется их природное стремление к рискованному поведению»

Результаты исследований, направленных на отслеживание изменений в рискованном поведении на протяжении определенного периода времени, можно интерпретировать по-разному, так как существует множество факторов, способных меняться со временем и оказывать влияние на тренды в поведении. Может показаться, что неэффективная программа дает результаты, если время ее реализации совпадет с моментом, когда поведение, на исправление которого эта программа направлена, вдруг начинает улучшаться.

Например, снижение уровня употребления кокаина может быть связано не с введением образовательной программы, а с ужесточением соответствующего законодательства. И наоборот: работающая программа может показаться неэффективной, если она реализуется в тот момент, когда абсолютно по другим причинам происходит рост того явления, которое программа должна была сократить.

У программы профилактики правонарушений среди подростков гораздо меньше шансов на успех в условиях экономических потрясений, когда меньше подростков могут найти работу. Но вполне возможно, что без этой программы ситуация развивалась бы еще хуже.

По этой причине важно получить результаты контролируемых экспериментов, в ходе которых наблюдают за поведением случайно выбранных подростков с точки зрения влияния на них конкретных программ, а затем сравнивают с поведением подростков из соответствующих контрольных групп. Подобная проверка «случайной выборки» является золотым стандартом, по которому действительно можно оценить эффективность разных программ.

К несчастью, результаты таких оценок, как и результаты корреляционных исследований, разочаровывают. Выводы системного исследования эффективности образовательных программ в сфере медицинского просвещения указывают на то, что даже самые лучшие программы, успешно влияя на изменение уровня знаний молодых людей, не меняют их поведения.

Действительно, более миллиарда долларов ежегодно расходуется в США на реализацию программ, информирующих молодых людей об опасности курения, употребления алкоголя, незащищенного секса и опасного вождения, но это не оказывает практически никакого влияния на поведение молодых людей. Большинство налогоплательщиков были бы удивлены и испытали бы справедливое негодование, если бы узнали, что огромные суммы идут на финансирование образовательных программ, которые либо не работают (например, программа DARE189, программы антиалкогольного воспитания, обучение вождению автомобиля), либо их эффективность остается недоказанной.

Принимая во внимание то, что нам известно о причинах рискованного поведения молодых людей, можно с уверенностью предсказать низкую эффективность воспитательных программ, просвещающих детей об опасности тех или иных рискованных действий. Эти программы влияют на то, что они знают, но не на то, как они себя ведут. Одной информации недостаточно, чтобы предупредить рискованное поведение молодых людей, особенно когда они находятся на том этапе развития, когда возбуждение нервной системы под действием стимула происходит быстро, а система саморегуляции еще не справляется с контролем импульсивного поведения.

Создается впечатление, что авторы подобных воспитательных программ не только понятия не имеют об особенностях подросткового развития, но и полностью забыли свои собственные молодые годы. Многие из нас подростками оказывались точно в таких же ситуациях и совершали точно такие же ошибки. Никакие воспитательные программы и полученные знания не остановили бы нас от незащищенного секса, когда мы переступали определенную черту, не заставили бы отказаться от сигареты с марихуаной, даже если мы обещали себе, что сегодняшним вечером ни-ни, не удержали бы от желания полихачить за рулем, от еще одной банки пива, когда мы уже пьяны.

Программы, направленные на развитие у подростков общей способности к самоконтролю, имеют гораздо больше шансов на успех в борьбе с рискованным поведением, чем те, которые лишь информируют об опасности рискованного поведения. Такие программы ориентированы на развитие общих навыков самоконтроля у подростков, а не просто просвещают об опасности отдельных видов рискованного поведения.

Со стороны общества необходим новый подход, направленный на сокращение рискованного поведения у подростков. Им необходима защита от самих себя, в частности, в тот период, когда они особенно уязвимы: когда система саморегуляции, находящаяся на этапе развития, не в состоянии справляться с легковозбудимой подкрепляющей системой. Стремление к риску является естественной, генетически заложенной и объяснимой с точки зрения эволюции чертой поведения молодых людей. Возможно, ее нельзя назвать необходимостью в современных условиях, но это часть генетического кода, и изменить что-либо человек не в состоянии. […]

Вместо того чтобы пытаться изменить подростков, вступая в неравный бой с эволюцией и гормонами, лучше изменить контекст, в котором проявляется их природное стремление к рискованному поведению.опубликовано econet.ru

© Лоуренс Стейнберг