1896
5
Муж устроился работать водителем-экспедитором на молокозавод. Опустошили банковский счёт и купили ему автомобиль. Начались трудовые будни. Точнее, трудовые утра. Или даже ночи: через три с половиной часа после полуночи Влад уже должен был быть на базе, чтобы загрузиться.
Я встаю в шесть утра. Собираю дочь в садик. Раньше еще грела Владу завтрак. Но у мужа поменялся не только график работы, но и режим бодрствования: подъём в три часа ночи, ужин в половине шестого вечера и спать. Независимо от того, рабочий у него день или выходной.
Обязанностей мне добавилось: не только бытовые нужды полностью легли на мои плечи, а ещё мне пришлось приноровиться забирать дочку из детсада. Вечера с Настёной тоже стали принадлежать мне, причём нельзя было нечаянно разбудить папу, которому ночью вставать на работу. Иногда муж сам забирал дочку после обеда, перед тихим часом, иначе они виделись только тогда, когда выходные Влада выпадали на субботу или воскресенье.
К усталости со временем добавился пилёж моей мамы, мы жили вместе на момент тех событий. Сейчас она перебралась к бабушке, Настёнкиной прабабушке, а Влад переехал к своей матери. И за всё это спасибо маме и её убеждениям, что хорошая жена обязательно должна кормить супруга завтраками в три часа ночи. Даже удивило, что не с ложечки.
Всё началось с пробудок в половине третьего.
— Иди и сделай мужу завтрак! — требовала мама. — Проводишь, и дальше ложись!
А я так не умею. Проснулась — и всё, больше не усну. И сам Влад — не ляля маленькая, а отец семейства, руки-ноги в наличии, как и микроволновка. Но она меня не слушала.
— Не будешь кормить ты — он начнёт завтракать у другой! Я тебе, дурёхе, помочь хочу!
Хоть и было бы интересно посмотреть на ту, другую. На мадам, которая с удовольствием вставала в такую рань, но я попросила маму не лезть. Хотела бы помочь — помогала бы с Настей. Но нет: мама считает, что кто рожал, тот и расхлёбывает. За все дочкины шесть лет, бабушка с ней провела всего пару вечеров. И это живя в одной квартире! Зато будить меня посреди ночи и требовать идти и наваять Владу еду — это помощь.
Поняв, что со мной это не прокатит, матушка принялась за Влада. И знаете, он увидел в её словах истину: он же работает! Раньше получал завтраки. И, по его словам, ничего не изменилось: да, время подъёма поменялось, но жена-то прежней осталась.
Уговоры и увещевания не помогли. Я ему разжевала и разложила по полочкам все свои доводы, но муж упёрся. А как не упереться, если за спиной такая мощная группа поддержки?
Они начали нападать на меня вдвоём. Я терпела. Спорила, отбивалась, надеялась, что они угомоняться. Зря. Они растеряли остатки совести и подключили Настёну:
— Мама, а почему ты папу не любишь? — спросила у меня дочь по дороге домой.
Кто сказал? Бабушка. Почему? Мама папу не любит, поэтому не кормит. И бедный голодный папа вынужден работать с урчащим животиком и кружащейся от слабости головой. Вот так. И ладно бы просто бабушка сказала, так папа ещё и подтвердил. И когда успели?
Ребёнка им я не простила.
Сейчас я отдаю себе отчёт в том, что усталость сыграла огромную роль: Влада я не видела сутками, постоянно с работы домой, вечерами одной рукой играла в куклы, другой — варила еду. Никакой помощи. А ещё макеты надо дома добивать. А тут эти ссоры из-за завтраков в три часа ночи.
Я вспылила. Капитально. Мама была отправлена к своей маме. А Владу я предложила, чтобы о нём его мама заботилась и грела еду в то время, как все нормальные работающие люди спят. Это предложение последовало после его слов:
— Даже твоя мама хотела, чтобы ты обо мне заботилась! Но ты её выгнала!
Мы с Настей живём вдвоём в моей трёхкомнатной квартире, которая осталась мне в наследство от папы (они с мамой были в разводе, квартира принадлежала только папе, он её тоже унаследовал), уже тридцать дней. И нам хорошо: вечерами не надо ходить на цыпочках; под ухом не ворчит вечно недовольная бабушка; приходя домой с работы я не разгребаю завалы на кухне и не собираю грязные носки.
Мама воет: бабушка у меня ещё та. Суровая дама, спуску никому не даёт. Звонит теперь, просится обратно. Обещает, что больше никогда не будет лезть к нам с Владом. Она даже о помощи с Настёной заикнулась. Но меня её речь не впечатлила, от дома маме я отказала.
Влад пришёл один раз. Сказал, что поменял работу. Хочет вернуться в семью. Извинился. Я попросила время подумать.
А я перегорела. И физически, и морально. Мои близкие люди сколотили на пустом месте коалицию и дружили против меня. Изводили, манипулировали ребёнком. Я не могу больше доверять ни маме, ни мужу. Планирую подать на развод, но рука не поднимается: Настя очень скучает по папе, постоянно спрашивает о нём.
Простить? И жить втроём, без мамы. Или как будет правильно? Смогу ли я?
А ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?