Накануне открытия Италии для туристов венецианец выложил в Сеть фотоэкскурсию по пустующим улицам и каналам Жемчужины Адриатики

Италия готовится к открытию. Совсем скоро туристы вновь атакуют жемчужину Адриатики – Венецию. Тем интереснее бросить последний взгляд на пустынные в локдаун улицы и тихие воды. Старожил города, пожилой человек по имени Лоренцо, совершил прощальную одинокую прогулку по Ла-Серениссима, освобожденной от 30 миллионов путешественников, ежегодно посещающих ее.

Его крошечная квартира находится в узком переулке между двумя каналами, недалеко от Фондамента Ормезини, набережной длиной в полтора километра, которая является популярным местом встречи для любителей многолюдных вечеринок в Венеции. В тот день на тихой Фондаменте ему встретился только сосед, которому разрешили выгулять свою собаку.

Венеция вне суеты

Над водами канала Ормезини не раздавалось пыхтение транспортных лодок. Кристально чистое отражение богато украшенного готического дворца нарушалось только изящным черным бакланом, ныряющим, чтобы поймать рыбу. Темные мутные глубины очистились, чтобы выявить крошечных крабов и серебряные косяки пескарей, вплетающихся и выходящих из разноцветных водорослей.

Лоренцо потратил более двух месяцев на то, чтобы заново открыть для себя уникальный город, избавленный от миллионов туристов. Эффект усиливался еще и тем, что в нестареющем городе нет ни машин, ни современных зданий. С приближением конца блокады старый венецианец вдоволь насладился заключительной экскурсией по пустынным улицам, дворам и площадям.

Ни детей, ни художников

В Кампо-дель-гетто-Нуово находятся одни из старейших синагог в мире, и обычно они заполнены детьми, играющими в футбол. Но в своем необычном путешествии единственными людьми, которых он увидел, стали пара солдат в караульном помещении - напоминание о том, что сообщество опасалось нападений террористов, а не невидимого вируса.

Лоренцо проехал мимо безликой приходской церкви Сант'Альвизе и остановился на канале Сэнса, напротив богато украшенного палаццо, где жил художник Тинторетто. Печатник Роберто Маццетто руководит здесь художественной школой Тинторетто. Обычно его ученики рисовали, рассредоточившись вдоль канала.

Когда можно идти коротким путем

За углом, на Даль-Мистро-скуэро, одной из последних верфей, где строятся знаменитые венецианские гондолы, две пушистые кошки плотника устраивают одинокую вахту на Деревянном мосту. Канал Сэнса выходит к церкви 10-го века Chiesa dell'Abbazia della Misericordia на величественной площади Сан-Марко в красочном островном квартале Бурано, отражающемся в мерцающих водах лагуны.

Вместо того чтобы следовать за вездесущими желтыми указателями, Лоренцо побрел к площади Сан-Марко кратчайшим путем. Без туристов, да и вообще без единого человека в поле зрения, он поймал себя на мысли, что чувствует сезонные запахи бузины и жасмина, благоухающей пурпурной глицинии, которая заполонила осыпающуюся красную кирпичную стену одного из многочисленных скрытых садов города.

Рабочий город

Даже граффити имеет определенную привлекательность: красные сердца, футбольные лозунги, фрески местного потенциального Бэнкси напоминают о том, что Венеция – не живой музей или постмодернистский Диснейленд, а яркий, пестрый, густо заселенный рабочий город.

Узкий переулок вывел Лоренцо на улицу напротив Ai Miracoli, крошечной, безупречной церкви - жемчужины Ренессанса. Вместо гондол, заполненных туристами, делающими селфи, одинокая тонкая лодка sandolo скользила по воде, подталкиваемая гребцом, который в настоящее время может наслаждаться лабиринтом каналов, не вспоминая о быстроходных водных такси.

Крик чаек вместо вальса Штрауса

Огромная площадь Санта-Мария-Формоза обычно заполнена покупателями, ищущими муранское стекло и карнавальные маски. Но сегодня работали лишь фруктово-овощной и газетный киоски. Несколько минут зигзагообразного движения влево, затем вправо. И вот уже узкая Калле открывает простор площади Сан-Марко.

Площадь Пьяцца и базилика Сан-Марко являются одними из самых красивых достопримечательностей в мире, даже когда они переполнены людьми. В изоляции они смотрятся еще внушительнее. Стулья свалены в кучу возле кафе Florian и ресторана Quadri, а вокруг ворчливо расхаживали голуби, скучая по туристам, которые кормят их семечками.

Вместо вальса Штрауса, исполняемого струнным квартетом Флориана, прогулку Лоренцо по площади сопровождал лишь крик чаек. На протяжении всего срока пребывания в лагуне было организовано ограниченное движение водного автобуса. Те, у кого есть разрешение могут путешествовать не только по городу, но и по всей лагуне.

Вези меня, паромщик!

Венецианец наслаждался тем, что был единственным пассажиром на вапоретто Numero Uno, когда он медленно шел мимо дворцов и церквей, которые тянутся вдоль Большого канала. На следующий день Лоренцо путешествовал на пароме Motonave до Лидо – узкой полосы песчаного пляжа, который отделяет Венецию от Адриатики.

Звезды и знаменитости все еще надеются приехать сюда в сентябре на открытие старейшего кинофестиваля La Mostra. Чтобы в последний раз ощутить вкус пустынной Венеции, он срезал путь от Дворца Дожей до набережной Фондаменте-Нуове.

Паромы обычно отправляются каждые несколько минут, не только на лагунный остров Бурано, но и на острова Сант'Эразмо и Виньоле, популярные для пикников в выходные дни, и материковый город Трепорти, откуда туристы отправляются в однодневные поездки в Венецию.

В барах и кафе обычно бойко торгуют бутербродами tramezzini, вином, пивом и пиццей. Обычно длинная очередь образовывалась за полчаса до отхода парома. Затем начинался всепоглощающий наплыв желающих занять свои места, и все набивались на судно, как сардины. Но в тот день было всего четыре других пассажира.

Никто не выйдет и не войдет

Первую остановку паром делает на волшебном кладбищенском острове Сан-Микеле. Здесь похоронены американский поэт Эзра Паунд и русский искусствовед и балетный импресарио Сергей Дягилев. Было странно осознавать, что никто не войдет и не выйдет у маяка на Мурано, где толпы людей обычно спешат к стеклодувным заводам и бутикам Сан-Микеле.

Паром, кажется, скользил по мерцающим тихим водам лагуны, мимо заброшенных укрепленных островков и колышущихся камышей баренских болот с их изящными цаплями и гладкими лебедями. Утки крякали, не потревоженные охотниками, которые обычно шастают тут в своих лодках.

Падающая, аналогично Пизанской, церковная башня Бурано появилась в поле зрения, когда паром готовился причалить к берегу. Лоренцо целый час бродил по пересекающимся каналам и узким улочкам острова. Рыбацкие лодки, пришвартованные возле ярко окрашенных коттеджей, обычно действуют как магнит для инстаграмеров.

Окончание тишины

Солнце уже садилось, когда паром возвращался в Фондаменте-Нуове. Через четверть часа Лоренцо снова был в Каннареджо, направляясь к Байя-дель-Ре, Королевскому заливу. Даже до введения самоизоляции туристы редко отваживались заходить в этот общественный жилой квартал.

Здесь нет ни дворцов, ни знаменитых церквей, ни даже бара или троттории с ее домашней кухней. Но то, что у Байя-дель-Ре осталось неизменным, так это вид на лагуну, которая простирается до Доломитовых гор.

Местные жители и туристы бродят, чтобы полюбоваться на цветочное раздолье на фоне облачного неба. Впечатляющее шоу, неизменное с тех пор, как столетия назад, когда такие мастера кисти, как Тернер, Каналетто и Франческо Гуарди, вдохновлялись на написание своих знаменитых венецианских пейзажей.