Трагедия русской женщины

Вчера я встретила самую красивую женщину, которую только видела в жизни. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как я увидела ее именно в таком месте – она встретила нас в музее Патек Филипп.

Да, конечно, это роскошный музей, и коллекция там просто нереальная – часы с 15 Века, но таких гидов, как она – их не бывает.

Во-первых, она нереально красива. Ей, может, 60, может, 75 – не угадаешь, потому что там годы самозабвенного ухода за собой. И вовсе не такого, когда в морду вкалыват разные вещи – а когда себя любят, берегут, балуют, когда не бывает в жизни трагедий, лишений, даже неудовольствия не бывает. Я выдержала минут 15 – и сказала, что она самый красивый человек в моей жизни. Не то чтобы я получила в ответ удовольствие. Она так очень умеренно приняла мое восхищение, ответила, что нет, она не Маделин, на бейдже почему-то первым написали второе имя, а первое Согра – это древнее персидское имя.

У этой Маделин очень дорогие украшения – часы (и не Патек Филипп), браслеты, кольца. Узкое лицо с красивым носом и живыми карими глазами – глазам лет пятнадцать. Волнистые волосы – наполовину седые, наполовину блондинистые. Она тщательно накрашена – и тон есть, и темно розовая помада, и подводка на глазах, и тушь. Цену одежды невозможно определить – и в этом особенный шик, ты не можешь сказать вот никогда – дорогая она или нет. Просто она потрясающая – и не важно, сколько она на себя потратила. Сказать, что все эти часы из золота и бриллиантов от 15 до 19 Века произвели на меня в 10 000 раз меньшее впечатление – это ничего не сказать. Я ошеломлена и покорена.

Фото этой лже-Маделины надо показывать всем женщинам от 10 лет до 90 – чтобы они понимали, кого считать идеалом. Она похожа на Кармен Делль Орефайс.

Моя неистовая влюбленность в эту женщину случилась где-то посередине мыслей о том, что, к сожалению, в Европе все-таки женщины совершенно по-другому к себе относятся. Даже не знаю, как это определить. Понятно, что Европа вся разная, но если сосредоточиться на Женеве, на городе, где большинство людей выглядит очень стильно, и где мои штаны, мои шарфы, мои шапки и юбки никто не считает странными или мешковатыми, где люди говорят, как офигительно я одета и какие красивые у меня вещи, то даже на примере одного этого города ты, увы, ощущаешь драматическую разницу с тем, как в Москве (пусть не во всей России, не буду обобщать) женщины оценивают сами себя и других женщин тоже. (и не потому что мне лично зверски нужно одобрение, что, разумеется, правда, но все-таки не с маниакальным уклоном – а потому, что дома работают какие-то ужасно ограниченные представления о красоте и это сильно раздражает).

Здесь вообще иные принципы – и всякая там (ой, как мне хочется сильно выразиться матом на этом месте) свежесть, сексуальность и (опять матом, опять много, высоко, раскатисто) женственность в таком рюшечно-обморочном выражении – это все не отсюда.

Здесь всем честные 30, 40, 50, 80. Без всяких этих приседаний, вуалей, кокетства. Вообще никто не стесняется возраста. (Может, здесь все пьют гилауронку литрами, но это просто совсем не заметно. Вот совсем)

Понимаете, я последние года четыре так энергично делила время между Берлином, Португалией и Москвой, что не успевала ощутить в полной мере русский женский колорит. На две недели приехала – все по друзьям, всех обнять, не вникая в детали, напиться/забыться. А за последний год вдруг взяла и осознала все прелести русской женской трагедии. Тут у нас все стремятся к совершенству. Быть стройнее, быть моложе, быть сексуальнее. Быть замужнеебельнье. Это не из серии “как страшно жить в России”, а просто антропологические рассуждения (хоть и с ноткой отчаяния).

Женщина в России как-то совершенно по-иному себя определяет. Она бесконечно переживает. Что-то там постоянно с собой делает. Вот отличная метафора из жизни – если посмотреть инстаграмы всяких известных русских дев – они все либо на шпильках, либо на цыпочках. Чтобы длиннее, тоньше, лучше. И по жизни так – стоят на пальцах, как балерины в позиции. Никогда не расслабляются.

Я сижу, курю, во мне – мидии и вино, я сытая и пьяная, это центр Женевы, налево – что-то очень историческое, направо – озеро, и вот идет девушка в ботфортах на плоской подошве, они растоптанные такие, шапка съехала до подбородка, куртка до пуза расстегнута, внутрь шарф заправлен. Она такая расхристанная, и выглядит она, конечно, не стильно, она, вообще, явно приехала откуда-то не так давно, но хоть она и безвкусно одета – она на местном пофигизме, она себя ощущает великолепно, она не напрягается (в хорошем смысле).

В лифте моего исторического отеля встречаю даму, и она в невероятном и странном дутом пальто до пола, в какой-то смешной шапке, и ощущение, что денег у нее просто капец как много, и ей лет 65, лицо сморщенное, но очень радостно накрашенное, и она безумное клевая, она едет тусоваться/веселиться (мы с ней все обсудили), и она еще минут пять рассказывала, как ей моя шапка нравится и волосы и рубашка. Вот невероятная легкость бытия. Женского бытия.

Она не такая шикарная, как моя новая любовь Согра – но их обеих роднит несомненная уверенность в себе, и никаких поправок на возраст, и никаких нелепых сомнений на тему “можно ли в мои годы носить красивое и странное”. В России очень много сомнений получаешь. В основном по вине других женщин – коллективное истерическое: от интернета, от всяких случайных замечаний, от общего настроения. Это ужасающе плохо.

Надо учиться по-другому жить. Не сопротивляться: нет нет, ну что вы, я жирная, я старая, я тупая, я немодная, я юбки не ношу, я короткие не ношу, я широкое не ношу, я узкое не ношу, я не ношу, я не выношу, я помирать собралась, куда я, зачем я, кто меня, кому я? …. Думаете, я не понимаю, что все это – впустую? Типа я не знаю, что русская женщина не сдается – она в свои комплексы зубами и ногтями вцепилась – и никому их не отдаст? Я знаю. Я понимаю. Я ненавижу.

Я хочу, чтобы женщины шли так уверенно и гордо, даже надменно, и чтобы было ясно – им вообще все равно, кто на них смотрит, кто не смотрит, и чтобы они жили для себя, и чтобы одевались для себя, и красились, и чтобы им было легко и весело, и удобно тоже, и чтобы все это замешать, посолить, поперчить, и всяких специй, и чтобы аж глаза щипало, и чтобы дурманило, и всю эту дурь выжгло, и чтобы быть такой, какой хочется, а не такой, какой неизвестно кому надо.

У меня лично теперь единственный идеал – эта моя Согра с персидским именем, чья восхитительность сильнее всех переживаний, всех трагедий, всех сомнений на свете. Я – хочу быть как она. Так думать о себе. Так ощущать себя красивой. Так гордиться собой, чтобы даже этого не замечать

Автор: Арина Холина